 |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
|||||||||
|
Главная / Экспедиции / Четвертая экспедиция Четвертая экспедицияЗАГАДОЧНЫЕ, НЕОБИТАЕМЫЕ КУРИЛЫ Дни с 8 по 24 июня 2005 года наш корреспондент провел на Курильских островах в составе историко-географической экспедиции, посвященной 60-летию Курильского десанта и окончания Второй мировой войны. Основной целью экспедиции было исследование многочисленных японских укреплений и фортификаций, оставшихся после войны и до настоящего времени мало изученных. Почему я назвал Курилы необитаемыми? Далее из моего описания читатель и сам поймет, что это действительно так, а пока скажу кратко: эти туманные, вулканические острова абсолютно безлюдны. Ни души сегодня нет на Харимкотане, Чиринкотане, Экарме, Шиашкотане, Матуа и Расшуа. Это по нашим наблюдениям, а по рассказам знатоков, нет никого и далее к югу - на островах Ушишир, Кетой и Симушир. Сотни километров побережий русских островов совершенно не обжиты, хотя мы владеем Курилами с 1945 года. Здесь нет рыболовных баз, поэтому в прилегающих акваториях не ловят рыбу. Здесь нет населения, поэтому нет охотников, геологов, горняков, нет даже туристов. За все дни нашего путешествия мы не встретили южнее Парамушира ни одного судна. Даже в эфире - полный покой. Странно, что, держась за острова, мы их не обживаем, практически бросили сразу же, как только освободили от японцев. А между тем, Курильские острова кишат живностью - как водной, так и сухопутной. Черпать бы и черпать. Но почему-то не черпаем. Богаты Курилы и историей. Условно ее можно разделить на 3 этапа: раннюю, японскую и советскую (российскую). Я не ставлю целью разбираться в проблемах владения островами, потому что уверен, что они однозначно российские и отдавать их нельзя даже в аренду. Я просто хочу рассказать о нашей экспедиции, которой по разным причинам удалось посетить не шесть заранее намеченных островов, а только два. Но и этого хватило, чтобы получить массу интересных впечатлений. В составе экспедиции находились помимо автора этих строк руководитель исследований исполнительный директор компании "Бел-Кам-Тур" Евгений Верещага, водолаз и по совместительству старший помощник капитана яхты Сергей Перковский, спелеолог Сергей Бакуров, капитан яхты "Арктур" Иван Остроухов. Яхта "Арктур", на которой мы добирались до островов, имеет длину всего 9 метров, ширина максимальная - 3 метра. Оснащена яхта одной мачтой с двумя парусами, дизельком в 19 сил и обогревом салона от этого дизелька, чему мы особенно радовались во время непогоды. Яхта построена в Польше в 1987 году, Остроухов капитанит на ней с 1994 года. Вышли из Петропавловска в ночь с 8 на 9 июня. Свежий ветер быстро погнал нас из Авачинской губы в океан, где волнение усилилось, ветер крепчал, и вскоре не выдержал грот и порвался надвое. Утром зашли в бухту Асача, где Сергей Перковский при относительно спокойном волнении океана влез на мачту и попытался отстегнуть застрявшую в ликпазе шкаторину порванного паруса. Но сделать этого не удалось, так как крепление шкаторины закусило в ликпазе. Пришлось перерезать фал. Оставшись без паруса, поняли, что надо добирать топливо для дизеля, потому что пойдем только на нем, а это теперь можно осуществить лишь в Северо-Курильске. Там же сможем отремонтировать крепление паруса. Так вне очереди мы оказались на острове Парамушир, единственным населенным пунктом которого, как, впрочем, и всех Северных Курил, и является маленький городок Северо-Курильск с полуторатысячным населением. Шли мимо острова Шумшу, разглядывая в бинокль многочисленные японские доты и дзоты, траншеи, отверстия в скалах, где также прятались орудия, пулеметы и личный состав островного гарнизона. Во Второй Курильский пролив, разделяющий острова Шумшу и Парамушир, входили со стороны Тихого океана. Теперь уже с двух сторон на нас глядели бывшие японские укрепления. Невольно подумалось о том, как тщательно выбирали русские место высадки военно-морского десанта в августе 1945 года. Было бы самоубийством высаживаться где-то здесь, где сразу с двух сторон перекрестным пулеметно-артиллерийским огнем японцы могли уничтожить десант полностью. То же - и с охотоморской стороны пролива. Именно поэтому и была выбрана бухта между мысами Кокутан и Котомари в северо-восточной части острова Шумшу. Да, там тоже находились мощные японские укрепления, но из многих зол было выбрано наименьшее. Наши корабли "Дзержинский" и "Охотск" блокировали своей артиллерией мощные доты мыса Кокутан, сторожевик "Киров" обстреливал мыс Котомари и орудия японцев, установленные на затопленном танкере "Мариуполь", а тем временем десант подходил к берегу. Надо сказать, что огонь корабельных орудий практически не причинил вреда японским батареям на указанных выше мысах, так как они были укрыты в глубоких капонирах, закрытых сверху толстым бетоном. Только беспримерное мужество наших десантников, их самопожертвование во имя победы принесли успех операции. Глядя с моря на укрепленные скалистые берега Шумшу, оставалось только обнажить головы перед подвигом наших солдат и матросов, наших славных нынешних стариков, которым в молодости пришлось брать этот остров-крепость. Швартовались мы в ковше портопункта Северо-Курильска. Этот бетонный ковш тоже построили японцы. Теперь он служит надежным убежищем для местных судов. Правда, уже в наше время при входе в ковш затонула баржа с углем, которая сузила фарватер, но сам ковш еще долго будет служить людям. Итак, мы в Северо-Курильске, на острове Парамушир. Описывать город не входит в мою задачу, скажу только, что на въезде в него построена свеженькая бревенчатая церковь Святителя Иннокентия в память о погибших в авиационной катастрофе на Камчатке сахалинских чиновниках вместе с губернатором Игорем Фархутдиновым 20 августа 2003 года. Над куполами храма еще нет крестов, но, говорят, в этом году его окончательно введут в строй. Другая новость, касающаяся 60-летия Курильского десанта: сахалинская администрация дает деньги на ремонт и обновление памятников на острове Шумшу. На днях один из вице-мэров Северо-Курильска должен отправиться на остров, чтобы осмотреть состояние памятников и составить смету. После этого с Сахалина прибудут добровольцы из числа студентов и старшеклассников, чтобы сделать необходимый ремонт. Привязанные к яхте, ремонтным работам на мачте, мы не можем уходить далеко, поэтому вплотную занимаемся изучением сопки Сигнальной, которую здесь называют иначе - Дунькин пуп. Она более чем на сто метров своеобразной крепостью возвышается над ковшом, портом и прилегающей местностью. На вершине сопки стоял наблюдательный пункт пограничников, которые для своих целей использовали бывший подземный госпиталь японцев, вход в который находится там же, под самой вершиной. А внизу, почти у уреза воды сразу за мысом Опорным видны несколько входов в подземелье. Все они когда-то были взорваны, но с годами отверстия приоткрылись и теперь внутрь можно легко проникнуть. Что, видимо, и делают местные мальчишки и отдельные любопытные взрослые. Но любопытных, как выяснилось, в Северо-Курильске мало, люди не обращают внимания на японские символы владения островом - привыкли. А мы - не привыкли, нам все интересно, поэтому лезем в одну из штолен, пройденных обычным буро-взрывным методом в базальтах и туфопесчаниках (нами найдены стаканы от шпуров в стенах штольни и фрагменты рельсового пути). Длина штольни по нашим приблизительным замерам - 150 метров. Не обводненная, почти прямая, деревянная крепь сгнила, но кое-где стоит, превратившись почти в труху, или же в настоящее мореное дерево. От основной паттерны в стороны отходят небольшие камеры длиной до 10 метров, шириной до 5 и высотой до 3 метров. Многие сохранили остатки дощатых стен, лежанок, дверей. То есть, там в случае авиационного налета могли прятаться японские солдаты. Вообще, по нашему мнению, внутри сопки Сигнальной более 5 километров подземных выработок. Мы исходим из промеренного нами объема отвалов грунта около сопки. Одним словом, под сопкой - настоящий город, скрытый от глаз, и полностью его еще не открыли, если не считать наших военных, которые, может быть, осматривали подземелье сразу после победы, а затем взорвали входы. А вокруг сопки по берегу океана разбросаны части от зенитных орудий японцев и всевозможных механизмов. В принципе, местный краеведческий музей освещает японскую часть истории острова и Курильского десанта, но, по нашему мнению, далеко не полно, хотя ему-то и карты бы в руки. Но делать этого не дает скудное финансирование, а бескорыстного энтузиазма, похоже, у единственного сотрудника нет, а значит, нет к этой теме должного интереса. У нас же этот интерес есть, поэтому мы несколько дней изучаем японские тайны Северо-Курильска, лазим там и тут, обходим окрестности города, всю сопку Сигнальную, скалу Тур, внутри которой выбито сквозное отверстие для орудия. Если кому интересно, можете посмотреть 30 июня на ГТРК "Камчатка" в программе "Регион Камчатка" передачу о нашей экспедиции, я как раз буду рассказывать в ней о Парамушире. 14 июня мы закончили ремонт яхты "Арктур", а потому свернули наши скоротечные исследования в районе Северо-Курильска, снялись с якоря и отбыли на юг, в сторону острова Матуа. Почему следующим и вообще основным объектом нашего посещения стал остров Матуа? Во-первых, потому, что ему уделялось основное внимание в двух предыдущих Камчатско-Курильских экспедициях, возглавляемых Евгением Верещагой, влюбленного в Матуа и его историю. Во-вторых, Матуа сохранил в себе огромное количество прошлых японских военных фортификаций. В-третьих, мы везли памятный знак в честь потопленной у берегов острова американской субмарины "Херринг", чтобы поставить его недалеко от места гибели. И т.д. - причин много, обо всех и не расскажешь. Одним словом, яхта "Арктур" пошла к берегам острова Матуа. До стремительного и напористого советского десанта в августе 1945 года, который моментально, безоговорочно и бескомпромиссно выбил японцев с Курил, эти острова почти два года безуспешно бомбила с воздуха и атаковала с океана подлодками Америка, воевавшая тогда с Японией и Вермахтом. Да, мы знаем, что американцы не давали здесь жизни японцам в период 1943-45 годов. Мы как раз проплываем мимо тех мест, где 60 и более лет назад происходили активные морские и воздушные баталии между этими странами. Например, точно установлены координаты, а кое-где у берегов Парамушира еще видны останки японских транспортов, потопленных американскими подводниками. Немногим южнее устья самой большой реки этого острова - Тухарки, возле Соловьиных скал лежат обломки японского транспорта, подбитого лодкой SS-136 (S-31). Другой транспорт лежит за мысом Крузенштерна, и т.д. На дне Тихого океана покоятся и обломки американских лодок и самолетов. Например, в июле 1942 года где-то здесь безвозвратно пропала лодка "Grunion", а 7 октября 1943 года у берегов Парамушира японский эсминец "Ishigaki" потопил любимицу американского подводного флота базы Пёрл-Харбор лодку S-44 (SS-155). Похоже, американцы устроили мстительную охоту на "Ishigaki", и 31 мая 1944 года его все-таки выследила и потопила знаменитая американская субмарина SS-223 "Херринг". Именно экипажу этой героической лодки мы и будем устанавливать памятный знак на острове Матуа, в 2 км. от которого лодка лежит на дне. Вообще-то на истории этой американской лодки стоило бы остановиться подробнее, ведь мы так мало знаем о союзнических действиях в Тихом океане. Субмарина "Херринг" сошла со стапелей Портсмутской верфи 15 января 1942 года и принадлежит к классу "Gato" - новейшему в то время классу американских лодок серии SS. До ноября 1943 года она несла службу в Атлантике, где успешно топила "мелких" немцев, после чего была переведена на Тихий океан. И здесь лодка не стала последней. К моменту гибели на ее счету числятся японские корабли "Hakozaki Maru", "Nagoja Maru", фрегат-эсминец "Ishigaki", транспорты "Hokujo Maru", "Iwaki Maru", "Hiburi Maru", а также героическое нападение на японский конвой 190 nm S Сидзуоки в Токийском заливе, где "Херринг" почти сутки преследовала, а затем и потопила AKV "Nagoja Maru". 16 мая 1944 года "Сельдь" ("Херринг") под командованием лейтенанта Дэвида Забрисски-младшего ушла из Пёрл-Харбора в свой восьмой по счету и, увы, последний, боевой патруль в район Курильских островов. Через пять суток связь с лодкой оборвалась, но у нее оставался радиоконтакт с другой американской лодкой - SS-220 "Зубец" (по-английски - "Barb". Кстати, эта субмарина 2 июля 1945 г. первой, впервые в мире применила баллистические ракеты с обычными боеголовками для обстрела японцев на Сахалине. Напоследок, чтобы через перископ удовлетвориться эффектом, подлодка ударом ракеты потопила японский сторожевой корабль №112. В дальнейшем предполагались атомные боеголовки. Эта история пока не имеет широкого информационного распространения - А. См.). "Зубец" и "Сельдь" совместно работали в Курильских водах, и "Зубец" стал свидетелем потопления "Сельдью" японского фрегата "Ishigaki", а затем нескольких транспортов возле острова Матуа. Причем, фрегат был взорван "Сельдью" всего одной торпедой. Это произошло 31 мая, а 1 июня связь с "Сельдью" потеряла и "Зубец". Позже по японским источникам выяснилось, что "Сельдь" (станем снова называть ее "Херринг", ведь она - скорбь и гордость американцев) не удовлетворилась победой и снова пошла в неустрашимую атаку практически с разряженными батареями, в результате которой потопила еще два японских транспорта, стоящих возле мыса Таган на острове Матуа. Но так как лодка из-за густого тумана, чтобы лучше видеть цель, атаковала транспорты в надводном положении, ее тут же накрыла огнем японская береговая батарея. Лодка затонула в 2 км. от берега. Экипаж погиб, он состоял из 83 человек. Американцы считают "Херринг" одной из успешных лодок Второй мировой войны. За полтора года боевой жизни ею потоплены суда общим водоизмещением 20 тысяч тонн, в том числе японских - 13,2 тысячи тонн, остальные - немецкие (в Атлантике). Ежегодно 1 июня американские ветераны-подводники с почтением поминают бесстрашный, неутомимо-атакующий "Херринг", крайнее такое поминовение состоялось в этом году 4 июня. Но почему-то никто и никогда не пытался точно установить место гибели героической пятизвездной (!) лодки, а то и поднять ее. Тем более что на ней служили и погибли многие отпрыски заслуженных моряков США: баронские, графские и княжеские титулы "младший" в экипаже официально носили 8 человек и один имел дополнительную приставку к имени "внук", т.е. - третий. В таком равнодушии американских чиновников к судьбе заслуженной лодки имеется своеобразная тайна. Какая? Когда американский посол США в России Александр Вершбоу находился в Петропавловске-Камчатском и журналист Владимир Ефимов сказал ему в телевизионной беседе о планах нашей экспедиции почтить память лодки "Херринг" специальным знаком и призвал даже поучаствовать американцев в этом, то членораздельного ответа от Вершбоу почему-то не последовало. Зато он был очень удивлен, а то и встревожен (раздосадован?) тем, что мы вообще что-то знаем об этой лодке. А мы о ней знаем больше, наверное, чем они! Мы действительно чтим ее память, ведь она погибла за Курилы! Памятный знак в честь экипажа "Херринг" надежно хранится в каюте нашей яхты "Арктур", а мы, пользуясь хорошей погодой в океане, высыпали на палубу и, держась за леера и всевозможные растяжки, любуемся островами. Редко они появляются из тумана. Многие моряки, не раз проходящие мимо гряды, так и не видели Курил. Нам повезло: океан ровный, почти гладкий, плавно колыхающийся под нами. А кругом - каланы. Лежат на воде, как поплавки, вытянув вверх перепончатые лапы и премилые мордашки. Вот лежит каланиха с детенышем на груди. Видимо, оба дремлют, поэтому яхта подходит почти вплотную, отбрасывая их волной. Каланиха испуганно пищит и быстро ныряет вместе с малышом. Облака растянулись строго вдоль Курил, словно показывая нам дорогу. К вечеру подходим к Четвертому Курильскому проливу между островами Парамушир и Онекотан. Начинается сильное течение, яхту бьет волна. Наша аркадия заканчивается, надеваем зимнюю одежду. Исчезают каланы, между волн низко летают буревестники. В 20 часов проснулся Сергей Перковский, переоделся в рыбацкий костюм, поднялся наверх, сменил на румпеле Сергея Бакурова. Я сплю в самом носу яхты, в форпике. Здесь качает нещадно, да еще и подбрасывает, набивая на голове шишки, а на плечах синяки. Впереди - тяжелая ночь среди крутых волн пролива. Зато утро встречает тяжелым туманом и полным штилем. Идем на дизеле. Прошли Онекотан, приближаемся к Харимкотану. Эфир пустой, в океане - ни одного судна. Острова тоже необитаемы. В этаком туманище можно и японцам с моря подходить и высаживаться на острова. Сидя на палубе, обсуждаем такую возможность. Японцы знают тайны этих островов, оставшиеся после капитуляции их войск, поэтому у них должен быть интерес к Курилам, ох должен: Забегая вперед, скажу, что на обратном пути возле Камчатки мы встречали две наши подлодки, и обе встречи несказанно обрадовали: знать, ходят русские по морям и под морями, охраняют! Днем 15 июня за румпелем - Евгений Верещага. Впереди - скалы Ловушки и большой пролив Крузенштерна, за которым откроются острова Райкоке и Матуа. Поздно вечером планируем прийти в конечную точку нашего океанского путешествия. Вскоре за кормой весело запрыгали, выгибая серые спины, дельфины-белобочки. Это здорово оживляет наш экипаж. За проливом заметно прибавляется количество разных птиц. Все они летят из океана к берегу. На Матуа? В 20 часов Евгений Верещага радостно оглашает: "Земля!". Измученные ожиданием острова, высовываемся наружу, но ничего, кроме яркого солнца, с трудом пробивающего густой, как молоко, туман, не видим. "Задерите головы!" - смеется Евгений. И точно: высоко над нами, прямо под солнцем белеет снегами остроконечная вершина действующего вулкана Сарычева, подножье которого закрыто туманом. А вулкан Сарычева - это и есть остров Матуа. Прибыли! За румпель садится капитан Иван Остроухов. Сергей Перковский фиксирует глубины по эхолоту. Осторожно входим в небольшой пролив между Матуа и островком Топорковым. Пролив в морской капусте, посередине торчит рубка затопленного японского транспорта "Ройё-Мару". Это тоже одна из жертв американских субмарин. Транспорт подходил к Матуа, чтобы выгрузить боеприпасы, попал в шторм, котрый выбросил его на мель, а затем был добит торпедой. До сих пор гильзы от мелкокалиберных снарядов выбрасывает прибоем на берег Матуа, как раз туда, где мы будем высаживаться. Глубины небольшие - до 10 метров, подойти близко к берегу не дают заросли капусты. Вода настолько прозрачная, что видим каждый камень на дне и даже различаем морских ежей. Недалеко от яхты взрёвывает сивуч. К борту подплывают любопытные антуры (островные тюлени). Отдаем якорь, готовим моторную лодку, на которой пойдем к берегу. А напротив яхты на острове виднеется оскал японского дота. Видны антенны над бывшей пограничной заставой, которая не функционирует уже несколько лет. На высоком берегу белеет обелиск на братской могиле шестнадцати русских пограничников, погибших здесь под снежной лавиной 11 февраля 1952 года. Всё это интересно и притягивает нас, словно магнитом. Быстрей на берег, на долгожданный остров Матуа!
Уже дважды Камчатско-Курильские поисковые экспедиции под руководством Евгения Верещаги высаживались на острове Матуа. Поэтому он прекрасно на нем ориентируется. Место высадки оставалось неизменным: бухта Двойная, между разрушенными временем и прибоем японскими причальными сооружениями - слипом и пирсом в виде мола. От пирса практически ничего не осталось кроме длинной цепочки выдающихся в море коренных камней, а на месте слипа еще лежит большая бетонная плита, полого спускающаяся в воду. Похоже, теперь это излюбленная лежанка местных ластоногих. А когда-то к слипу подходили японские баржи, их лебедками по бревнам (одно еще лежит на камнях) вытаскивали на берег и спокойно разгружали. На американских снимках острова, сделанных самолетами-разведчиками, хорошо видно, что пирс был длиной не менее сотни метров. Как раз напротив него в 700 метрах лежит на дне пролива потопленный транспорт "Ройё-Мару". Возле него с шумом гоняют рыбу сивучи.
Советские пограничники, став хозяевами острова, тоже разгружались на японском слипе. Потому он, видимо, и относительно сохранился. Недалеко - небольшая терраса первого порядка, на которой и накапливались привезенные грузы. Большие кучи старого, выветренного угля, ржавые бочки, много плавника - вот что можно сегодня здесь увидеть. Среди этих зарастающих травой раритетов прошедшего времени и привыкли поисковые экспедиции Верещаги устраивать лагерь. Мы традиций не меняем, и вскоре у нас пылает костер и стоят две палатки.
Утром просыпаюсь от громкого клика воронов, прилетевших на разведку к нашему лагерю. Как позже выяснилось, остров Матуа поделен между несколькими парами этих огромных, красивых птиц, не раз радовавших нас синхронными полетами над побережьем. Иногда вылетал на охоту орлан-белохвост, к которому тут же устремлялись чайки, пытаясь отогнать его от своих гнездовий. Если продолжить перечисление птиц, встреченных или слышанных нами на острове, то стоит упомянуть о многочисленности жаворонков, сове, мелких пичугах и - сибирском соловье, выдававшим несколько не очень сложных колен.
Выбравшись из палатки, цепляю взором старый, огромный японский дот, стоящий над разрушенным пирсом. Тут же на глаза попадает ржавая бочка с надписью на немецком языке: "1945 г. Вермахт". Неподалеку на камнях лежит остов японской пушки, дальше - часть от паровой лебедки. Под ногами - пустая гильза от мелкокалиберного японского снаряда. Не хватает только живых японцев в униформе, чтобы почувствовать себя в тылу врага.
После завтрака идем на русское кладбище, расположенное на заросшей ольхой высокой террасе, примыкающей к склонам вулкана Сарычева. Нас интересует братская могила пограничников, погибших под снежной лавиной 11 февраля 1952 года. Высокий бетонный, побеленный обелиск у большой могилы, аккуратно обложенной черными базальтовыми валунами. Водружаем на место упавшую звезду, читаем надпись на металлической табличке:
"Братская могила воинов:
Рядом - другие могилы, около двух десятков, но памятники сгнили и упали. Только на одной металлической пирамидке еще видны перекрещивающиеся пушки и надпись "Александр Егорович", без фамилии. Теперь уж, наверное, никто и никогда не узнает фамилий людей, навсегда оставшихся на необитаемом ныне далеком острове Матуа. После капитуляции японцев, Матуа заселили наши военные. Летом 1946 года прибыли пограничники, затем обосновалась морская радиотехническая рота, за ней - обслуживающий персонал аэродрома и т.д. Пограничная застава на Матуа просуществовала до 2000 года, прочие военные ушли с острова еще раньше. Теперь в их пустых казармах и служебных помещениях гуляет ветер да поскрипывают двери с надписями типа "Ленинская комната", "Столовая", "Ответственный за:" Если уж начался разговор о могилах, то надо сказать и о японцах. Их могил мы не видели, но как минимум три каменных объекта напоминают могилы. Два расположены к югу от аэродрома на подходе к мысу Юрлова. Это полуразрушенные пирамиды, аккуратно выложенные из окатанных камней и сцементированные. Надписей нет. Третий объект - самый интересный. Мы обнаружили его в одном из распадков, идущих к вулкану. Распадок сильно зарос старой ольхой, замаскировавшей множество японских блиндажей, рвов и подземных укрытий. И вдруг видим среди густых зарослей почти квадратное возвышение до метра высотой, выложенное из камня, строго подогнанного друг к другу. И не просто подогнанного, а вытесанного в нужных размерах. Ширина этого монумента чуть более метра, а длина - около двух метров. На длинной стороне - табличка с иероглифами с выражением благодарности воину за "работу на море". Точного перевода мы еще не имеем, но, похоже, этот воин имел отношение к гибели американской подлодки "Херринг". И не ясно, похоронен ли тут этот воин, или это только памятный знак его подвигу. Если исходить из разговоров о том, что все сооружения на Курильских островах строили китайские и корейские военнопленные, а затем японцы их казнили, то должны быть на Матуа захоронения военнопленных. Или их действительно топили в море? Но мы вообще не нашли следов пребывания на острове военнопленных - ни развалин лагерей, ни вышек, ни могил и прочего. Всюду виден лишь конечный результат их работы - фортификации. Ох уж эти фортификации. Остров Матуа изрыт ими полностью, не считая вершин вулкана. Живого места на земле нет. Это обычные окопы, гнезда, ходы, блиндажи, огромные редуты, траншеи, артиллерийские капониры, доты и дзоты (в один, два, три этажа), подземные укрытия в виде небольших углублений и целые штольни с сетью боковых ходов. Южная часть острова пологая, сложена осадочно-метаморфическими породами, в основном песчаниками и туфопесчаниками, и в них наблюдается правильной формы купол высотой 124 метра и в диаметре 450 метров. В плане купол имеет почти идеальную круглую форму, что наводит на мысль о его искусственном происхождении. Слои породы, из которых состоит купол, тоже имеют куполообразное залегание, то есть четко повторяют всю форму этой постройки. Мы попытались получить разрез, прошли шурф глубиной чуть более 5 метров, но так и не поняли, искусственная это насыпь, или естественная. Похоже, надо копать глубже и сравнивать разрез с другими местами. На западной стороне купола найден вход под него, но он взорван, требуются восстановительные работы. По краю же западной стороны купола на его вершину ведет хорошая японская дорога, которой пользовались наши пограничники - там у них находился ПТН (пункт технического наблюдения). Локаторы, смотровая вышка и помещение для персонала стоят до сих пор. Говорят, что в 1970 годы на ПТН пропали сержант и два солдата: спустились в японское подземелье и не вернулись. Тогда вышел приказ, строго запрещающий всякое лазание по японским выработкам. Евгению Верещаге показывали место, где спускались под землю пропавшие солдаты, а в прошлой экспедиции он даже попытался проникнуть вниз, но не получилось. Попробовали сделать это и мы. Практически на вершине купола, недалеко от смотровой вышки имеется воронкообразный провал, засыпанный вулканическим пеплом после сильного извержения вулкана Сарычева 1946 году. Очистив воронку от пепла, мы почувствовали выходящий из ямы слабый поток холодного воздуха. Если и было там отверстие (м.б. вентиляционная шахта), то теперь оно напрочь забито просевшим пеплом. Наверное, этим обрушившимся со склонов пеплом и засыпало солдат, когда они спустились вниз. Вскоре мы откопали две нитки телевизионного кабеля, связанные вместе умелым альпинистским узлом. Кабель вел вниз, строго в отверстие, засыпанное сыпучим пеплом, и не выдергивался. Вполне вероятно, что по этому кабелю и спускались ребята, и теперь он может привести к их телам. Но для этого необходимо организовать специальные поиски, м.б. силами пограничников и МЧС, очистить ход от пепла. Сейчас мы занимаемся этой историей, восстанавливаем имена погибших пограничников. Купол, о котором идет речь, хорошо виден на космическом снимке острова Матуа. Он действительно имеет идеальную форму и смотрится неким инородным сооружением на рельефе острова. Хорошо видны на снимке и взлетные полосы прекрасно сохранившегося японского аэродрома, о котором пойдет речь в следующей, завершающей части моего рассказа об экспедиции на остров Матуа в июне 2005 года. День 17 июня получился у нас самым насыщенным ходьбой, событиями и наблюдениями. Еще вечером мы запланировали на этот день исследовать японский аэродром и поставить памятный знак экипажу погибшей американской лодки SS-233 "Херринг". Как бы кто из предвзятых историков ни относился к этой лодке и как бы ни бесился по тому поводу, что мы собрались ставить ей (американской, Боже мой!) памятный знак, мы его поставили, произвели ружейный салют и обнажили головы в ее память. Это наше право, и - одна из запланированных заранее акций нашей экспедиции. Пускать по этому поводу желчь - пустое дело. Но, начну рассказывать по порядку. Утром похлебали гречневой каши на сгущенном молоке, попили чайку опять же со сгущенкой, и отправились в поход. На острове лежит туман - они здесь настоящие хозяева, солнце брызжет гораздо реже, но если уж оно брызгало при нас, то сразу становилось жарко. Ноги тяжелые, побаливают спины. Это из-за предыдущих походов. Мы жадничаем, хочется увидеть побольше, побывать и там, и сям, поэтому ходим ежедневно до изнеможения, всюду суем любопытные носы. Лично я каждый день выбрасывал по паре носков - они истирались прямо на подошвах. От нашего лагеря до заброшенной погранзаставы - с километр. Далее старая японская дорога идет на юго-запад к ровной низине, которая венчает южную часть острова Матуа. Именно там и находится аэродром. Японский аэродром на Матуа - и сегодня шедевр инженерной мысли. Он состоит из трех взлетных полос, нескольких ангаров и рулежных дорожек. Две параллельные полосы длиной по 1570 метров и шириной по 35 метров - бетонированы. Причем качество бетона и сегодня впечатляет: на нем практически нет трещин. Эти две полосы ориентированы с востока на запад - как раз по направлению преобладающих ветров. Если ветер вдруг изменится - есть третья полоса, отходящая от первых под 145 градусов. Садись, пожалуйста, а затем вырулишь на главное поле и подъедешь к ангарам. Сами ангары, правда, не сохранились, от них остались лишь бетонированные площадки и рельсы, по которым, похоже, ходили огромные двери. Надо отметить одну очень интересную деталь, которая сразу бросается в глаза: взлетные поля подогревались местной термальной водой! Она подводилась по специальной забетонированной канаве (желобу) от месторождения, располагавшегося, видимо, где-то на склоне вулкана Сарычева (Фуё). Мы не искали место водозабора, но, видимо, это еще впереди. Канавка идет между двумя параллельными полосами, а под каждой из этих полос проложены трубы - по ним вода и циркулировала. И так - на всю длину, после чего ввода уходила под третью полосу, а на ее окончании разворачивалась в обратку. Таким образом, зимой у японцев голова не болела с уборкой снега на взлетных полосах - они всегда были чистыми. Это хорошо видно на одном из снимков, сделанных американским летчиком Джимом Стерлингом при бомбежке Матуа. И вот теперь снова переходим к американцам, ибо военная история острова Матуа, как и прочих Курильских островов без американцев очень даже не полная. Бомбили Курильские острова летчики 28 группы дальних бомбардировщиков, которая располагалась на Аляске. Происходило это с 1 апреля 1944 до 13 августа 1945 года, пока СССР не объявил Японии войну. Использовались в основном самолеты Б-24 и Б-25. Главной целью бомбардировок было оттянуть часть японских сил, в том числе авиации, от основных ударов американцев. Надо сказать, что это американцам удалось: если в 1943 году Япония держала на Хоккайдо и Курилах в общей сложности 262 самолета, то летом 1944 года их было уже около 500. Правда, к весне 1945 года японцы забрали с Курильских островов практически всю авиацию, оставив лишь 18 истребителей на Парамушире и 12 морских бомбардировщиков на Шумшу. То же и с людьми. Если до 1943 года на Курилах находились в общей сложности 14-15 тысяч человек, то в конце года их стало уже 41 тысяча, а в 1945 году осталось 27 тысяч. При налетах на Курилы, в том числе остров Матуа, американцы сильно рисковали из-за большой дальности. Есть разные мнения об использовании ими баз "подскока", но я не об этом. Только над Матуа было сбито 50 американских самолетов с экипажами в несколько человек. Это говорит о том, что японцы дрались очень умело и были готовы к обороне. Это же наблюдаем и мы спустя 60 лет, обходя фортификационные сооружения Матуа. Правда, обойти их невозможно, настолько их здесь много - живого места на острове просто нет. В районе аэродрома очень много П-образных земляных редутов с высотой насыпи до нескольких метров (примерно 5-6). Внутри этих редутов стояли зенитки, которыми японцы и сбивали американские бомбардировщики. Похоже, тогда эти редуты накрывались маскировочными сетками, поэтому и насыпи такие высокие - по длине стволов. По данным руководителя нашей экспедиции Евгения Верещаги, американцы бомбили остров выборочно. Бомбы падали в основном на взлетно-посадочные полосы и такие объекты, как ГСМ, другие же сооружения щадились. Почему? Автору удалось найти цитаты из переписки Сталина и Трумэна по вопросам капитуляции Японии. По предварительной договоренности, японцы обязательно должны были капитулировать на Курилах и северной части Хоккайдо перед советскими войсками. Но Трумэн "забыд" об этом и в своем приказе для генерала Макартура оговорил всю капитуляцию японцев только перед американскими войсками. Сталин тут же напомнил об этом, но Трумэн стал ломаться и в конце концов выразил желание "располагать правами на авиационные базы для наземных и морских самолетов на одном из Курильских островов, предпочтительно в центральной группе". Таким островом с готовым, прекрасным аэродромом был только Матуа. Сталин в ответ попросил для своей базы один из островов Алеутской гряды. С тех пор вопросов подобного рода не возникало. Так что, в 1944-45 годах американцы, сдается, положили на Матуа глаз и по большому счету щадили его уникальные оборонительные сооружения. В конце третьей взлетной полосы аэродрома мы в последний раз перепрыгиваем через желоб, по которому у японцев текла горячая вода, и покидаем аэродром, направляясь в сторону самой южной точки острова Матуа - мысу Юрлова. Идем и удивляемся обилию сооружений. Такое впечатление, что японцы особенно тщательно укрепляли юг острова, боясь высадки десантов именно здесь, в пологой части, хотя берега мыса и прилегающих бухт зачастую очень высокие и скалистые. И над этими бухтами всюду нависают дзоты и огромные железобетонные доты - как пулеметные, так и артиллерийские. Здесь же широкие, углубленные капониры с бетонированным основанием, на которых стояли береговые орудия большого калибра - их иногда показывают в хронике военных лет. Толщина бетонных перекрытий над артиллерийскими дотами - почти полтора метра, внутри стены аккуратно выложены огромными, сцементированными друг с другом валунами - это даже эстетично. Поражаешься объему выполненных здесь строительных работ. Это сколько же военнопленных требовалось, чтобы построить фортификации Матуа! Не солдаты же строили, в самом-то деле. Одна дорога, вымощенная камнем (один к одному!) чего стоит. И длина ее - несколько километров. А подземные сооружения! Пройдя основание мыса Юрлова и вволю подивившись на японские сооружения, мы повернули на запад к мысу Пологому. Как предполагал Евгений Верещага, именно этот мыс назывался у японцев Таган, а субмарина "Херринг" погибла как раз напротив Тагана в 2 километрах от берега. Евгений и Сергей Бакуров ушли вперед, чтобы подыскать достойное место для установки памятного знака экипажу "Херринга", а мы с Сергеем Перковским и Иваном Остроуховым увлеченно лазили по огромным дотам, фотографируя их. В это время на остров опять упал туман, видимость снизилась буквально до нескольких метров. Пришлось стрелять, чтобы разыскать Евгения и Сергея. Они уже подобрали хорошее место и ждали нас. Это был вход в какой-то бетонированный бункер округлого вида. Возле него мы и вкопали нашу памятную доску, отсолютовали американским подводникам и сделали по поминальному глотку из фляжки. Они были нашими союзниками, хотя мы тогда еще не воевали с Японией, но ведь закончили войну вместе. Позже мы, похоже, нашли настоящий мыс Таган. Правда, в полном смысле слова мысом его назвать трудно - это всего лишь небольшая скала, выдвинутая в море, а дальше - длинная гряда камней среди пенных волн. Но под скалой - мощный дот, а за ней - искусственно углубленные среди камней бухточки, в которых и могли стоять в тот день 1 июня 1944 года японские транспорты, которые были потоплены лодкой "Херринг", но при этом была уничтожена и она. Завершив акцию по установке памятной доски, мы отправились вглубь острова на склоны вулкана Сарычева, чтобы поискать подземные сооружения японцев. В тот день, и в последующие, мы нашли несколько штолен. Три из них были целыми, но это были только укрытия. Длина их составляла до 5-7 метров, где они заканчивались небольшими камерами для отсидки солдат во время авианалетов. Зато выходов всегда два: завалит один - выйдешь из другого. Много поразительного нашли мы на Матуа, даже в цикле публикаций обо всем не расскажешь - тут требуется целая книга. Но мы утвердились в главном: стараниями японцев остров Матуа, как и многие другие Курильские острова, превратился в настоящую крепость посреди океана, взять которую было проблематично. И если бы ни капитуляция Японии, объявленная императором Хирохито14 августа и заставившая многие японские островные гарнизоны сдаться без боя, неизвестно, сколько времени наши десанты штурмовали бы Матуа, сколько бы пролилось крови с обеих сторон, особенно - со стороны наступавших. Но русским довелось штурмовать только один остров, самый северный на Курилах - Шумшу, остальные были взяты меньшей кровью, а то и вовсе без нее. В этом ряду - и остров-крепость Матуа. Его гарнизон сложил оружие перед нашими войсками 26 августа 1945 года. Вот что по этому поводу вспоминает участник тех событий, ветеран-пограничник из Владивостока Владимир Антонович Тарулис (запись Маргариты Усовой, "Золотой Рог"): "После Шумшу мы должны были высадиться на остров Матуа. Это - маленький островок, никто о нем не знал, но в 46-м году здесь произошло извержение вулкана, благодаря которому он прославился на весь мир. Кроме этого вулкана - пика Сарычева, - на этом острове больше и нет ничего. Так вот, капитан мне говорит: "Лейтенант, бери катер и высаживайся". Я взял двадцать человек солдат, был с нами японец - майор - представитель генерального штаба. Подходим мы к острову, и тут по нам открывают огонь, да такой, что вода буквально закипела. Хорошо, мы успели укрыться за скалой. Японец наш кричит им что-то, пилоткой машет, но бесполезно - видимо, у них связи не было со своими, они не знали, что все закончилось. Я связался с кораблем, доложил обстановку, с корабля открыли по острову огонь, и японцы довольно быстро выбросили белый флаг". Хорошо то, что хорошо кончается. Но нашим читателям будет интересно узнать еще и следующее из воспоминаний В. А. Тарулиса, раз уж я начал его цитировать: "Что из себя тогда представляли японские солдаты? Все они были маленького роста. Рот у них почти не закрывался - передние зубы большие и торчат наружу. Говорят, это из-за питания. Их даже на карикатурах рисовали с такими зубами. Форма у них была вся одного размера, поэтому штаны сзади торчали таким мешочком. Грубые башмаки, пилотка со шнурочком сзади, которая подходит на любую голову. Кормили их скудно. Неприкосновенный запас продуктов японского солдата представлял собой десять галет размером с почтовую марку и десять маленьких конфет-драже величиной с наши витамины. На обед японскому солдату давали "японский флаг" - вареный рис, а сверху одно колечко вареной моркови. При этом на Шумшу мы потом обнаружили огромное количество подземных хранилищ, в которых хранилось очень много продуктов. Причем это, можно сказать, были шикарные деликатесы. Нам на эту операцию выдали по одному литру спирта и по килограмму пшена, а там было много всего такого, чего мы вообще в глаза не видели: консервы из ананасов, мармелад, шоколад, хорошие рыбные консервы, шпроты, икра, мясо, отличное виноградное вино - помню, на этикетке была пчела, мы его "Пчелкой" называли. Все это хранилось под землей, а солдат держали впроголодь - берегли запасы для высадки десанта на Камчатку. Известно, что это планировалось - у японцев шлюпочные дивизии назывались по названиям камчатских пляжей". И последнее. Наши десантники шли в бой, не думая над тем, надо это, или нет. Помните, в начале этой статьи я упоминал о том, что Трумэн "забыл", что на Курилах японцы должны были капитулировать перед нашими войсками? Если бы мы не стали штурмовать острова, эта "забывчивость" стоила бы нам всех островов вообще, как стоила, в конце концов, северной части Хоккайдо. А теперь задним умом у нас вдруг многие стали сильны и критикуют необходимость этой операции. Бог им судья. А участникам Курильской десантной операции - низкий поклон за кровь и жервенность. Здоровья вам, еще бы вам здоровья, наши дорогие старики! И побольше наших забот. А еще - дожить бы вам до того времени, когда Россия по-настоящему обратит внимание на пустующие Курильские острова и начнет их обживать. Это наши острова!
|
| ||||||||
Кратко об экспедициях
Назад;)
;)
;)
;)
;)
 |
|
 |
|
|
© 2005-2024 «Камчатско-Курильские экспедиции» |
 
 |